ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА

 

Франсуа Фюре, французский историк:

«Оставленные на произвол Германии в 1938 году мюнхенскими соглашениями, отданные в качестве добычи СССР в 1945 по ялтинским и потсдамским соглашениям, народы центральной и восточной Европы были теперь забыты Западом до такой степени, что даже потеряли собственные имена и стали фигурировать под коллективным наименованиями, придуманными советской пропагандой: «народные демократии», «социалистический лагерь»…»

 

Милан Кундера, чешский писатель, 1975 год:

«От тех, кто считает коммунистические режимы в Центральной Европе исключительно делом рук преступников, ускользает основная истина: преступные режимы созданы не преступниками, а энтузиастами, убежденными, что открыли единственную дорогу в рай. И эту дорогу они так доблестно защищали, что обрекли на смерть многих людей. Однако со временем выяснилось, что никакого рая нет и в помине, и так энтузиасты оказались убийцами»

 

Из письма руководителя венгерских коммунистов Матьяша Ракоши в Москву, заведующему отделом международной политики ЦК ВКП (б) [Коминтерн] Георгию Димитрову, июль 1945 года:

 

«Нам было бы очень важно услышать Ваши мнения и советы. Должен признаться, что мы тут немного растеряны, не слыша абсолютно ничего о том, правильна ли наша политика и не надо ли в ней что-нибудь изменить. Мы расцениваем это как признак доверия, но все-таки лучше было бы, если бы мы могли узнать Ваше мнение»

 

 

БЕРЛИНСКАЯ СТЕНА

 

Кронид Любарский, публицист;

«Более всего повезло тем, кто жил в домах, фасады которых проходили по границе между секторами – например, на Бернауэрштрасе. Они просто прыгали из окон на свободную территорию западного сектора. Западноберлинские граждане скоро сообразили, как помочь этим последним беженцам: из домов притащили палатки и одеяла и растягивали их под окнами, подхватывая прыгавших. Кое-кому удалось проползти на Запад по еще не перекрытым тоннелям метро или переплыть по каналам»;

«Путеводитель по Стене.

Сначала вы должны преодолеть металлический решетчатый забор с подсоединенными к нему устройствами, подающими сигнал тревоги на ближайшую сторожевую вышку. Забор этот протянулся на 125,1 км. Делая перебежку дальше, вы наткнетесь на низко протянутую проволоку–спотыкач и тем самым задействуете ракетницы с осветительными ракетами, если вы захотите совершить свой побег в ночное время. Вас увидят с одной из 295 расположенных за проволокой сторожевых вышек. На линии вышек установлено также 243 бункера с прорезями–бойницами, где тоже сидит стража. Между вышками и бункерами находятся участки с натянутой проволокой, вдоль которой бегают собаки. Теперь их больше, чем вначале: 243 участка, по числу бункеров. Преодолев это препятствие, вы попадаете на бетонную полосу – дорогу, по которой регулярно патрулируют автомашины с полицейскими. Сразу за дорогой – ряд осветительных мачт с мощными фонарями. Вас, пересекающего эту световую полосу, увидят пешие патрули, двигающиеся по дорожке, идущей вдоль линии осветителей. Дорожка эта лишь пунктиром ограничивающих столбиков отделена от мощного противотанкового рва глубиной до 5 м. По внешнему его краю идет широкая контрольно-следовая полоса, песчаное покрытие которой регулярно разравнивают. И после этого – только после этого! – идет собственно Стена из железобетонных плит 4–метровой высоты. Поверх Стены проложена толстая (полметра в диаметре) бетонная труба: даже если вы, преодолев все препятствия, подпрыгнете на 4–метровую высоту, вы наверняка зацепитесь за ее край. Стена как таковая тянется на 111,2 км. Она охватывает весь периметр Западного Берлина: на остальных 56,6 км ее заменяет той же высоты металлический забор – всего 167,8 км.

Все? Вроде бы все. Если не считать различных дополнительных устройств – таких, например, как экраны от любопытных, о которых говорилось выше. Или установленных наклонно стальных или бетонных плит со вделанными шипами. Плиты установлены там, где рельеф местности позволяет (и, значит, делает соблазнительным) перемахнуть через один из заборов или саму Стену: попытавшись сделать это, вы должны напороться на заботливо приготовленные для вас острия.

Ширина всего комплекса Стены – около 100 м. …Полоса эта прерывается лишь однажды: у Бранденбургских ворот. Сюда водят туристов, посещающих Восточный Берлин… «Товарищи, – говорит гид, – было очень много направленных против нас провокаций с той стороны. Мы вынуждены были оградить себя от них»;

«Именно расстрел беглеца окончательно закрепил в сознании берлинцев смысл Стены. 17 августа 1962 г., почти точно через год после воздвижения Стены, при попытке перебраться через нее был убит 18-летний мальчик Петер Фехтер. Пуля настигла его у самой Стены. Около 50 минут лежал он под стеной, с восточной ее стороны, истекая кровью и крича о помощи. К нему не подошел никто»

 

Никита Хрущев, из воспоминаний:

«Я знаю, что стена – ужасное дело. Придет день – и она исчезнет. Но лишь тогда, когда исчезнут причины, побудившие ее возвести. Что я должен был делать? Только в июле 1961 года ГДР покинули более 30 тысяч жителей, причем лучших и наиболее старательных. Нетрудно было рассчитать, когда восточногерманская экономика потерпит крах, если мы не предпримем какие-либо меры против массового бегства… Существовало лишь две возможности: воздушный барьер или стена. Воздушный барьер привел бы нас к серьезному конфликту с Соединенными Штатами, не исключено – даже к войне. Такой риск я не мог и не хотел допустить. Итак, оставалась стена. Не хочу скрывать также, что я был последней инстанцией, отдавшей соответствующий приказ»

 

Джон Кеннеди, президент США, из речи на митинге в Западном Берлине, июнь 1963 года:

 

«Стена – самое отвратительное и убедительное свидетельство провала коммунистической системы… Я с гордостью заявляю: Ich bin Berliner! [«Я – берлинец!»]»

 

Эрих Хоннекер, коммунистический лидер ГДР:

 

«Стена простоит еще и 50 и 100 лет…»

 

 

Константин Исаков, журналист:

«Торговля политзаключенными была в ГДР стабильным и выгодным источником валюты…

Бывший политзаключенный, ныне гамбургский журналист, рассказал мне о таксах, по которым власти ФРГ выкупали инакомыслящих восточных немцев из тюрем ГДР. Квалифицированный рабочий, например, стоил 40 тысяч немецких марок, инженер – 60–70 тысяч, человек с ученой степенью – от 80 тысяч и выше (в зависимости от специальности). … За профессора-медика можно было «выбить» до миллиона марок. … С 1963 года и до кончины ГДР Западной Германии было продано 34 тысячи политзаключенных. Выручка правительства ГДР за своих граждан составила 3,5 миллиарда немецких марок»

 

Уолтер Лакер, американский историк:

«В гестапо в 1944 году насчитывалось всего 32 тысячи человек, перед войной гестаповцев было еще меньше. В Дюссельдорфе на четыре миллиона населения в 1937 году в гестапо служил 291 человек. В Эссене (это город, где до 1933 года были сильны позиции левых, как и во всем Рурском районе) на 650 тысяч населения было 43 гестаповца.

Не так уж много было у гестаповцев и информаторов. В Средней Франконии с населением 2,7 миллиона человек шесть сотрудников гестапо руководили сетью в 80–100 постоянных осведомителей. Существовали еще «добровольные помощники», которые доносили на своих личных врагов.

Во Франкфурте-на-Майне в городском гестапо были заведены карточки на 1200 осведомителей…

Полезно сравнить аппарат гестапо с министерством государственной безопасности ГДР. В округе Росток, где в 1989 году было 900 тысяч населения, окружное управление госбезопасности насчитывало 3600 человек, им помогало еще 10 тысяч осведомителей»

 

 

«ПРАЖСКАЯ ВЕСНА»

 

Из советского школьного учебника по истории для 10-го класса:

«Организационно-политической платформой антинародных сил, направлявшихся империалистическими кругами Запада, стало заявление под названием «Две тысячи слов». В этом заявлении, опубликованном летом 1968 года, содержались открытый призыв к борьбе против конституционной власти и подстрекательство к забастовкам и беспорядкам»

 

Из воззвания «Две тысячи слов», Чехословакия, 1968 год:

«Большинство народа с надеждой встретило программу социализма. Однако руководство строительством социализма оказалось в руках неподходящих людей. Не беда, что у них не было достаточно государственного опыта, деловых знаний и философского образования, обладай они, по крайней мере, простой мудростью и чувством приличия, и будь они способны выслушивать мнения других людей и допустить со временем на свое место более способных людей.

Коммунистическая партия, пользовавшаяся после войны большим доверием народа, постепенно меняла это доверие на должности, пока не захватила их все, и у нее ничего другого уже не осталось. Мы должны заявить: коммунисты, подписавшие это письмо, знают, что это так, и их разочарование результатами столь же велико, как и разочарование других. …

Деятельность государства и хозяйственных организаций не подвергалась критике. Парламент разучился обсуждать проблемы, правительство – править, директора – руководить. Выборы не имели значения, а законы потеряли вес. Мы не могли доверять своим представителям в любом комитете и, даже если мы и доверяли, мы не могли просить их сделать что-нибудь, так как они не могли ничего выполнить. Что было еще хуже, мы почти потеряли нашу веру друг в друга. Личная и коллективная честь деградировала. Честность не имела смысла, способности не оценивались. Поэтому большинство людей утратило интерес к общественным делам, заботилось только о себе и о деньгах. Более того, в этих условиях никто не может полагаться даже на деньги. Отношения между людьми были испорчены, радость работы – потеряна. Подытоживая сказанное – страна достигла такого состояния, когда духовное здоровье и характер народа были поставлены под угрозу. …

Чехословацкая коммунистическая партия готовится к съезду, который изберет новый Центральный Комитет. Давайте потребуем, чтобы он был лучше нынешнего ЦК. Если компартия теперь говорит, что в будущем она хочет основывать свою ведущую роль на доверии граждан, а не на силе, давайте поверим этому…

Давайте требовать ухода людей, которые злоупотребляли властью, которые нанесли ущерб общественной собственности, или которые вели себя бесчестно или жестоко. Мы должны найти пути и средства вынудить их уйти, например, через публичную критику, резолюции, демонстрации, сбор средств для поддержки их при уходе на пенсию, забастовки и бойкот. Однако мы должны избегать методов, которые незаконны, непристойны или жестоки…

Для работы с вопросами, которыми никто не хочет заниматься, давайте организовывать специальные комитеты и комиссии граждан. Это просто: несколько человек собираются, они избирают председателя, проводят регулярные короткие встречи, публикуют сообщения о своей работе, требуют решения вопросов и не позволяют себя запугивать.

Давайте превратим районную и местную прессу, которая выродилась в рупор официальных новостей, в трибуну всех позитивных политических сил. …Давайте откроем новые газеты. Давайте учреждать комитеты по защите свободы слова. Давайте организуем наши собственные службы по поддержанию порядка на митингах. … Давайте поддерживать правоохранительные органы, если они действительно пресекают уголовную деятельность. Мы не хотим вызывать анархию и создавать состояние всеобщей небезопасности. Давайте избегать споров между соседями. Давайте откажемся от злобности в политических делах. …

В последнее время появилось большое беспокойство, связанное с возможностью того, что иностранные силы могут вмешаться в наши внутренние дела.

Имея дело с этими более могущественными силами, единственное, что мы можем сделать, – это скромно сохранять наше достоинство. …Мы можем заверить наших союзников в том, что мы сохраним наш союз, дружбу и торговые соглашения»

 

Зденек Млынарж, секретарь компартии Чехословакии в 1968 году, из воспоминаний:

«Вы творите в своей внутренней политике, – заявил Л.И. Брежнев, – все, что вам заблагорассудится, в том числе и то, что нам не нравится, и не слушаете добрых советов. А между тем вашу страну освободил советский солдат. Нам далось это ценой больших потерь, и мы не двинемся отсюда. Границы этих земель – это и наши границы… Именем павших во второй мировой войне, которые погибли и за вашу свободу, мы вправе послать к вам свои войска, чтобы чувствовать себя в наших общих границах в полной безопасности. Угрожает вам кто-то или нет – не имеет значения, это дело принципа, от внешних обстоятельств оно не зависит. Так повелось со времен второй мировой войны, и так будет на вечные времена…»

 

Милан Кундера, чешский писатель, из романа «Невыносимая легкость бытия»:

«Часто вспоминалась речь Дубчека, с которой он выступал по радио после своего возвращения из Москвы. Она едва помнила, о чем он говорил, но до сих пор в ушах стоял его прерывистый голос. И она думала: чужие солдаты арестовали его, главу самостоятельного государства, в его собственной стране, уволокли его и держали четыре дня где-то в Карпатах, намекая ему, что его постигнет та же участь, что и его венгерского предшественника Имре Надя двенадцать лет назад. Затем перевезли в Москву, велели выкупаться, побриться, одеться, завязать галстук и сообщили, что казнить его уже не собираются и он может продолжать считать себя главой государства. Его посадили за стол против Брежнева и заставили вести с ним переговоры.

Вернулся он униженным и обратился к униженному народу. Он был так унижен, что не мог говорить. Тереза никогда не забудет те ужасные паузы между фразами. Был ли он изнурен? Болен? Его накачали наркотиками? Или это было просто отчаяние? Даже если после Дубчека ничего не останется, эти долгие паузы, когда он не мог дышать, когда перед всем народом, приникшим к радиоприемникам, ловил ртом воздух, эти паузы останутся после него навсегда. В этих паузах был весь ужас, обрушившийся на их страну»

 

 

ПОЛЬША

 

Рышард Капусцинский, польский писатель:

«Изломанность польской судьбы: каждые несколько лет новый этап, новая сцена, новая система. Никакого постоянства. Будущее вовсе не вытекает из прошлого. Что было вчера, сегодня уничтожено или обесценено, скидывается со счетов. Ничто не суммируется, не накапливается, не приобретает устойчивых форм. Всякий раз приходится все начинать сначала, с первого кирпича, с первой борозды. Что построил – будет заброшено, что взошло – зачахнет. Потому строят с полным безразличием, спустя рукава. Прочно только иррациональное: мифы, легенды, иллюзии. Только это пускает корни»;

«Во время разговора со швейцарцем невольно возникает желание сказать ему: дорогой, ну что ты знаешь о жизни! Живешь барином, все у тебя есть, никого не боишься…

С одной стороны, мы испытываем к швейцарцу зависть, но с другой – …прилив странного удовлетворения от того, что именно мы – не он! – добрались до правды жизни, проникли в ее трагическую тайну и отведали ее горькую сущность. Эта философия предполагает, что жизнь – ад, такие вещи, как покой, достаток, удовлетворенность, по природе своей редки, случайны и недолговечны, и по-настоящему живет только тот, кто страдает, проигрывает, сталкивается с несправедливостью, терпит неудачу за неудачей»

 

Николай Байбаков, председатель Госплана СССР, из выступлении на заседании Политбюро ЦК КПСС 10 декабря 1981 года, посвященного положению в Польше:

«Или, скажем, у крестьян имеется продукция, есть зерно, мясопродукты, овощи и т. д., но они государству ничего не дают, занимают выжидательную позицию. На частных рынках торговля ведется довольно активно и по очень повышенным ценам.

Я прямо сказал польским товарищам, что надо принимать более решительные меры, раз создалось такое положение. Может быть, вводить что-то вроде продразверстки.

…Народ не голодает. Городские жители ездят на рынки, в деревни, закупают все продукты, какие им необходимы. И эти продукты имеются.

Как известно, по решению Политбюро и по просьбе польских товарищей мы оказываем им помощь поставкой 30 тыс. тонн мяса. Из этих 30 тыс. тонн уже переправлено за границу 16 тыс. тонн. Следует сказать, что продукция, в данном случае мясо, поставляется в грязных, неочищенных вагонах из-под руды, в очень неприглядном виде. При выгрузке этой продукции на польских станциях имеет место настоящий саботаж. В адрес Советского Союза, советских людей поляки высказывают самые непристойные слова, отказываются очищать вагоны и т. д. Всех оскорблений, которые сыплются в наш адрес, просто не перечислить»

 

 

«КОММУНИЗМ» ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЕВРОПЫ

 

КИТАЙ

 

Василий Сидихменов, китаист:

«…Вспоминается одна беседа с высокопоставленным китайским партийным деятелем. В то время я работал советником-редактором журнала «Народный Китай»… Это было сразу же после смерти Сталина. Траурные сообщения были только что переданы, и мой собеседник сказал: «Со смертью Сталина руководителем международного революционного движения должен стать Мао Цзэдун»

 

Из книги «Россия (СССР) в локальных войнах и военных конфликтах второй половины ХХ века»:

«…С середины 50-х гг. между правительствами СССР и КНР (впервые в мировой практике) начал прорабатываться вопрос оснащения китайских вооруженных сил ракетным (в том числе ядерным) оружием. Уже в сентябре 1956 г. в Китай в соответствии с межправительственным соглашением прибыла группа советских военных специалистов по ракетной технике для проведения рекогносцировочных работ. Через год с небольшим Пекин получил несколько ракет Р-1 с обычными боеголовками… До января 1958 г. в Китай были поставлены еще 63 «единицы техники» для ракет второго поколения Р-2, что позволило развернуть первый ракетный дивизион НОАК. Дальнейшими планами военно-технического сотрудничества предусматривались поставки в КНР «ракетной техники современных образцов», в том числе «нового поколения ракет Р-5» с ядерными боеголовками. Лишь ухудшение советско-китайских отношений в 1959 г. не позволило реализовать эти планы»

 

Мао Цзэдун, в беседе с членом ЦК компартии Италии Д. Лайлу, 1956 год:

«Своими действиями в последние годы жизни Сталин внес в коммунизм дух феодализма, дышать таким воздухом невозможно. Он стал Чингизханом в коммунизме. Ошибки Сталина в идеологии состояли в том, что он насадил политический метод, основанный на системе шпионажа внутри партии, метод, создающий цепь подозрений и шантажа, способный порождать подлость и террор среди товарищей…

В Коммунистической партии Советского Союза в последние годы создалось невыносимое положение. Его можно было сравнить с герметически закрытым котлом, стоящем на огне и готовым вот-вот лопнуть. В этих условиях, достаточно опасных, товарищ Хрущев и прочие руководящие товарищи на ХХ съезде имели мужество подбежать к котлу, сорвать с него крышку и предотвратить взрыв»

 

Из статьи в журнале ЦК компартии Китая «Хунцы», ноябрь 1964 год:

«Крах Хрущева является великой победой марксистов-ленинцев всего мира… Под предлогом так называемой «борьбы против культа личности» Хрущев самым злостным образом поносил вождя Коммунистической партии Советского Союза и советского народа – Сталина. Выступая против Сталина, он выступал против марксизма-ленинизма…»

 

Леонид Васильев, сотрудник советского посольства в Пекине, из дневника:

«В КНР 1966 год можно было считать не только на часы, а и на секунды, настолько напряженной была ситуация, сгущенной атмосфера. Сейчас, по прошествии четверти века, можно, забыв трудности, неприятности, сказать, как повезло свидетелям этого исторического события: Китай яростно отстаивал свой социалистический выбор. В 1966 году еще не было ясно, какой крови стоила эта борьба. Миллионы погибли, миллионы конформистски сжались…

28 июля. Произошло ЧП – под посольскую «волгу» бросилась китаянка. Она стояла неподалеку от ворот посольства и шагнула, когда водитель резко затормозил. Лежала на таком расстоянии от радиатора, что ясно было – бросилась сама. Собралась толпа с разинутыми ртами. Женщина приподнялась, увидела, что сыграла неудачно, и на четвереньках подползла поближе к машине. Милиционеры составили протокол, обрывая «ненужных» свидетелей.

30 июля. Девять вечера, дождь. Ритмика гонгов и барабанов. Мерные колонны демонстрантов, впереди увитый лентами портрет, за ним десятки красных знамен. Пекинцы празднуют купание Мао в Янцзы две недели назад, когда, как объявили, он за полтора часа проплыл 15 километров, при этом разговаривая и обучая какую-то девицу. То есть около 200 м/мин. А мировой рекорд на стометровке чуть вышел из минуты. Известная австралийская пловчиха прокомментировала: «Мир еще не видел столь величайшего пловца всех времен… либо их часы остановились».

4 августа. На улице: двое мужчин ведут, крепко ухватив за вывернутые руки, женщину лет сорока, исхудалую и рваную, с искаженным ужасом, напряженным лицом. Толпа позади – молчит.

10 августа. По всему городу демонстрации в поддержку вчерашнего решения ЦК КПК об «углублении культурной революции».

В дальней тьме ревут толпы фанатиков, и в звериный, нечленораздельный вой сливается универсальный призыв: «Маочжусиваньсуй маочжусиваньсуй…» (Десятьтысячлетпредседателюмаодесятьтысяч…).

13 августа. Газеты захлебываются восклицательными знаками: вечером 10 августа Мао «встретился с революционными народными массами», помахал рукой и произнес, как сообщает Синьхуа, «вдохновляющие слова»: «Здравствуйте, товарищи». Некоторым удалось приблизиться, и они потом в восторге вопили: «Пожмите мне руку, я только что пожал руку председателю Мао!»

14 августа. В пять объявили о прошедшем пленуме ЦК КПК. Принято решение о «культурной революции».

Уже в четверть шестого стройные колонны потекли к стадиону митинговать. Второй вечер подряд над пекинским мраком летает истошный, охрипший от беззаветных усилий вопль: «10 тысяч лет… 100 миллионов лет председателю Мао!» Ему отвечает фанатичный рев толпы, безумствующей при упоминании божественного имени…

19 августа. Вчера на столичной площади Таньаньмэнь состоялся грандиозный митинг». Мао Цзэдун «встретился с застрельщиками великой культурной революции»… Появилась какая-то новая организация, благословленная Мао: «хунвэйбин». Хун – красный, вэй – сторожить, охранять, бин – солдат. Агентство Синьхуа переводит – «красная гвардия».

20 августа. Грянуло «стихийное движение масс». Первое, что они сделали, – принялись менять неугодные названия…

21 августа. Стены и мостовая у ворот посольства за ночь заклеили броскими «дацзыбао»… Работали девочки из соседней женской школы, но стиль отнюдь не нежный, пересыпанный выражениями, которые обычно заменяются у нас точками. Плакаты запрещали «ревизионистским собакам существовать в нашем красном Китае». С тротуара мальчишки орут: «Ревизионисты!» Точно так же, как их отцы восклицали: «Советский старший брат!»

22 августа. Нашу «Ревизионистскую улицу» перегородил громадный щит с портретом Мао. Толпа вокруг требует, чтобы автомобили останавливались и пассажиры миновали портрет пешком…

Город весь, сверху донизу, заклеен манифестами, революционными приказами… Зовут к революционной ломке, «ниспровержению старого мира»…

Около посольства появилось предупреждение: «Вытянем из вас все жилы». МИД КНР не принял нашего протеста. А из толпы уже летят камни.

23 августа. В семь утра нас разбудил рев толпы. В организованной колонне есть детишки 3–4 лет… В одном дворе полыхал костер – жгли книги. Озлобленные ребята лет одиннадцати провели по улице, оплевывая, седую женщину интеллигентного вида. …

24 августа. По городу расклеен ультиматум: всем представителям «реакционных классов и групп» носить на груди особые знаки.

Перед посольскими воротами великовозрастные школьники орут: «Долой ревизионизм!» Чуть в сторонке стоит крохотная девчушка, такая милая, симпатичная, и нежно лопочет в окна проезжающих дипломатических машин: «… твою мать!»

26 августа. Кончился срок, установленный хунвэйбинами для «расчета со старым». В городе начались погромы и аресты. Ходят со специально составленными списками и придираются к отсутствию в доме портретов и изречений Мао. Эти действия газета «Жэньминь жибао» определяет как «абсолютно революционные и законные»

 

Из предсмертного письма Мао Цзэдуна жене Цзян Цин, 1976 год:

«Сейчас мы расстаемся и будем находиться в разных мирах. Да будет мир каждому из нас. Эти несколько слов могут оказаться последним посланием тебе. Человеческая жизнь ограничена, но революция не знает границ. В борьбе, которую я вел последние десять лет, я пытался достичь вершины революции, но меня постигла неудача. Но ты можешь достичь вершины. Если тебе это не удастся, ты упадешь в бездонную пропасть. Твое тело разобьется вдребезги. Твои кости поломаются»

[После смерти Мао Цзян Цин проиграла схватку за власть в партии и была приговорена к смертной казни, замененной на пожизненное заключение. После 17-летнего заключения была выпущена из тюрьмы с раком горла, и в возрасте 77 лет покончила с собой]

 

 

КИТАЙСКИЙ ХАРАКТЕР

 

Леонид Васильев, китаист:

«Как то хорошо известно специалистам, одна из наиболее ярких и характерных черт национального характера китайцев – прагматизм.

…Социальный генотип каждого китайца – это строжайшая забота всех и каждого о своем «лице», то есть о сохранении престижа. То самое «уважение», которого столь откровенно жаждут у нас опустившиеся люди, не стесняющиеся напиваться до бесчувствия и валяться после этого, где придется; это уважение – а точнее, самоуважение – традиционно присуще любому китайцу. И более того, каждый из них делает все, что в его силах, дабы не лишиться такого рода уважения, не «потерять лица».

Потеря лица, то есть публичное уличение в чем-то недостойном, была трагедией для каждого, причем тем большей, чем более видное положение в обществе он занимал»;

«Традиции китайской политической культуры учат обходить препятствия. Одним из основных тезисов этой культуры является принцип гармонии. Без нужды никто и никогда не идет, не должен идти на конфликт, даже просто на конфронтацию»;

«Китайцы, как и все, имеют нервы. Но они умело ими управляют, ибо именно этого требует от них строго почитаемая традиция, принятые и всеми всегда соблюдаемые нормы общественного поведения. Как и все, они могут драться, причем порой весьма жестоко. Знают ругательства и умеют при случае ими пользоваться. Но при всем том мне, например, лишь раз довелось увидеть драку… и за многие месяцы каждодневных контактов практически не пришлось встретиться не только с руганью, но и с перебранкой. …

Напомню, что нынешнее поколение, даже два-три поколения воспитаны в духе «классовых» конфликтов, которые пропагандируются маоизмом. И все-таки, несмотря на это, конфликт для Китая – мера крайняя и чаще всего организованная.

Если власти это санкционируют – начинается кампания критики, осуждения, сопровождаемая криками, угрозами, а то и ударами, как то было, в частности, в годы так называемой «культурной революции» при Мао. Если приказа нет – нет и конфликта. Его место занимает гармония или по крайней мере веками воспитанное и вошедшее в традицию стремление к гармонии, к сглаживанию противоречий, к поиску, выражаясь нашими современными терминами, консенсуса. И консенсус легко достигается. Причем не столько под влиянием репрессивного аппарата, как то бывало у нас, сколько именно в силу привычки, воспитанной традицией нормы, не в последнюю очередь связанной со стремлением сохранить лицо, не дать повода для нападок на себя, для нежелательного словесного и тем более какого-либо иного конфликта.

… Эта установка господствует почти абсолютно,.. к конфликтам в политической жизни Китая прибегают крайне редко и  неохотно, лишь в исключительных случаях. Исключительными случаями в этом смысле следует считать танки на площади Таньаньмэнь летом 1989 года и репрессии по отношению к студенческим лидерам…»

 

 

СОБЫТИЯ НА ПЛОЩАДИ ТАНЬАНЬМЭНЬ

 

Михаил Карпов, публицист:

«Исходным пунктом и поводом для начала студенческих волнений в Пекине 15 апреля 1989 года стала кончина Ху Яобана, бывшего генерального секретаря ЦК компартии Китая, сторонника реформаторского курса, весьма популярного среди интеллигенции.

Его отстранили от власти в январе 1987 года тоже после студенческих демонстраций, что еще больше укрепило его престиж и среди молодежи, и вообще среди тех, кто хотел экономические реформы дополнить политическими. …

…Генеральный секретарь ЦК и лидер реформаторского крыла Чзао Цзыян сделал в начале мая ряд заявлений, в которых с пониманием отозвался о беспокойстве студентов за будущее реформ…

13 мая радикально настроенная молодежь начала на на центральной площади Пекина голодовку, которая привлекла сочувственное внимание всего города. Начались демонстрации, в которых студенты составляли уже очевидное меньшинство.

С 15 по 20 мая на улицы Пекина вышли представители всех слоев общества. Общее число участников демонстраций колебалось от одного до двух миллионов. Наиболее распространенные лозунги призывали к свободе и демократии и требовали покончить с коррупцией властей. …

…Сам факт массовых демонстраций с резкими лозунгами означал поражение Чзао Цзыяна и его сторонников, которых обвинили в попустительстве массовым беспорядкам.

17 мая на заседании постоянного комитета политбюро было принято решение использовать армию, чтобы положить конец манифестациям. …В Пекине было введено военное положение.

Массовые демонстрации сразу же прекратились. … Пошла на спад и активность студентов, обосновавшихся на площади Таньаньмэнь. С 21 по 26 мая число митинговавших на площади уменьшилось с 300 тысяч до 7–10 тысяч. Очевидцы вспоминают: «Баррикады исчезли, магазины открылись, в город вернулась деловая жизнь». …

Призывы студентов к новым массовым демонстрациям уже не находили отклика. … В последние дни мая и в начале июня среди студентов стали мелькать подозрительные личности, призывавшие к заведомо опасным акциям. Некоторые утверждают, что это были переодетые сотрудники госбезопасности. …

В первом часу ночи 3 июня колонны крытых брезентом армейских грузовиков появились в северных, южных и западных предместьях Пекина. С востока к центральной площади войска приближались в пешем порядке – солдаты бежали строем по десять человек в ряд. … В районе гостиницы «Пекин» толпы людей преградили им дорогу. Уставшие, растерянные новобранцы остановились. Некоторые солдаты садились на тротуар. Студенты пытались объяснить им, что армии здесь делать нечего. Из ответов солдат следовало, что они совершенно не представляют себе, что происходит в Пекине.

Спустя какое-то время войска в беспорядке отошли назад. Но город уже был взбудоражен, десятки тысяч людей вышли на улицы.

На улицах, прилегающих к площади Таньаньмэнь, появились баррикады из бетонных блоков, металлических перегородок, остановленных автобусов. Возведением баррикад занимались не студенты, а в основном люди постарше – рабочие, служащие, торговцы. Протест против ввода войск, стремление преградить им путь было всеобщим.

Тем временем солдаты и полиция в разных частях города перешли к активным действиям: они разгоняли толпы и избивали людей. В ответ пекинцы стали вооружаться досками, кирпичами, арматурой. …

Вторжение армии началось в двенадцатом часу ночи. Войска вошли в Пекин с четырех сторон. Теперь солдаты знали, что им следует делать.

«Войска открыли огонь по баррикадам, – вспоминают английские журналисты. –От первых залпов жертв было мало, люди спрятались за автобусами. В несколько секунд солдаты взобрались на баррикады и открыли огонь с близкого расстояния по безоружной толпе. Началась паника. Люди кричали: «Фашисты! Звери! Ублюдки!» многие были убиты выстрелами в спину, то есть тогда, когда они разбегались.

Действия армии породили стихийное и жестокое сопротивление. Экипажи бронетранспортеров, подожженных бутылками с горючей смесью, сгорали заживо. Пытавшиеся выбраться и убежать солдаты попадали в руки разъяренных людей.

Пехотный офицер, застреливший из пистолета несколько человек, в том числе одну девушку, был схвачен толпой, кастрирован и с распоротым животом подвешен к борту пылающего автобуса.

После полуночи солдаты, расстреливая на бегу метавшихся в поисках спасения людей, начали окружать площадь Таньаньмэнь.

Около пяти часов утра 4 июня студенты очистили площадь. Некоторые из них были убиты и ранены по дороге в студенческие городки. …

Общее число погибших неизвестно. Китайское правительство назвало такие цифры: тысяча военнослужащих и двести горожан. Китайский комитет Красного Креста сообщил о 2600 убитых. Впрочем, городские власти тут же запретили медицинским учреждениям публиковать статистику жертв, и даже близких погибших не пускали в морги для опознания.

Так закончилась пекинская весна 1989 года. …

По данным американской спутниковой разведки, в конце мая к Пекину были подтянуты как минимум семь полевых армий общей численностью 350 тысяч человек. Причем, эти соединения принадлежали разным военным округам. На этом настоял Дэн Сяопин, желая, вероятно, связать круговой порукой вооруженные силы, не стремившиеся к участию в карательной акции»

 

 

СССС И ВЬЕТНАМСКАЯ ВОЙНА

Иван Хурс, вице-адмирал запаса:

«В 1954 году меня, капитана второго ранга, направили во Вьетнам для оказания помощи правительству страны. У Демократической республики Вьетнам не было своего торгового флота, и мы фрахтовали грузовые суда, чтобы перевозить вьетнамцев, желавших сменить место жительства, с юга на север и наоборот. Одновременно с юга вывозились северовьетнамские войска. Особенно много хлопот нам доставила эвакуация боевых слонов. Это было довольно серьезное средство ведения войны в джунглях – слон с 45-миллиметровой пушкой на спине. …

Но это была не единственная особенность той транспортной операции. Капитаны судов докладывали мне, что солдаты поднимаются на борт почти без оружия, которое оставляют в тайниках на Юге до лучших времен. Было известно и о том, что под видом продовольствия зафрахтованные нами суда везли на Юг оружие, а среди переселенцев были люди с опытом организации партизанской войны»

 

Из книги «Россия (СССР) в локальных войнах и военных конфликтах второй половины ХХ века»:

«По данным МИД СССР, Советским Союзом в 1961–1965 гг. через ДРВ Национальному фронту освобождения Южного Вьетнама были переданы в виде безвозмездной помощи 130 безоткатных орудий и минометов, 1,4 тыс. пулеметов, 54,5 тыс. единиц стрелкового оружия и боеприпасы к ним. Причем, до 1965 г. СССР оказывал помощь Югу, поставляя трофейное немецкое оружие»

 

 

Анатолий Павлов, представитель Министерства морского флота в ДРВ [Демократической республике Вьетнам]:

«Никакой партизанской войны на юге Вьетнама не было. Там воевала регулярная армия ДРВ. … Парней направляли на Юг, в «партизаны». А девушки служили в ПВО и обеспечивали перевозку грузов по «тропе Хо Ши Мина». Так называлась сеть дорог и тропинок.., по которым шло снабжение частей на юге оружием, боеприпасами, горючим, продовольствием. По некоторым участкам «тропы» могли ездить автомобили, но по большей части этой «дороги жизни» все везли на грузовых велосипедах – с широкими шинами и мощной рамой. Нагрузят на велосипед канистру керосина, и девушка крутит педали или толкает его по тропе»

 

Виктор Теплов, специалист из научно-технической группы при военном атташе СССР в ДРВ:

«Вьетнамцы прикладывали много усилий, чтобы внушить населению и американцам, что бомбардировки не достигают целей. Я был во Вьетнаме трижды, в общей сложности около двух лет. И ни одного раза не видел на улице ни единого калеки. Как говорили наши офицеры, чтобы не пугать народ, их увозили подальше в специальные места, где они должны были находиться до конца войны. А с пропагандой доходило до смешного. В их официальных сообщениях тщательно перечислялись потери от очередного американского налета: один буйвол, три свиньи, семь кур, человеческих жертв – нет. Причем, количество животных в этих сводках тоже строго лимитировалось»

 

Николай Ковалев, бывший старший представитель Министерства морского флота СССР в ДРВ:

«Вьетнамцы старались как можно скорее ликвидировать все последствия американских ударов. Фотографировать разрушенные здания и сооружения категорически запрещалось. … Какая бы жара ни стояла, раненых накрывали брезентом, чтобы вид их страданий не влиял на стойкость остальных граждан»;

«Мы помогали им как могли. Когда разбомбили электростанции, питавшие угольные шахты вблизи порта Камфа, я дал капитанам приказ подавать туда энергию с корабельных генераторов. А наши вьетнамские товарищи, зная, что американцы не бомбят советские суда, ставили под их борта баржи с зенитными пулеметами. А после того, как американцы разбомбили нефтесклады, вьетнамцы решили использовать в этом качестве один из наших танкеров. Разгружали его по мере надобности, опять же понимая, что его не разбомбят. Экипажу пришлось несладко: несколько недель на рейде в тропическую жару без кондиционеров, в рое мошкары»

 

Из книги «Россия (СССР) в локальных войнах и военных конфликтах второй половины ХХ века»:

«…В Южном Вьетнаме американским войскам пришлось столкнуться с хорошо обученным и неплохо оснащенным противником, который осознанно избрал тактику партизанско-диверсионных действий. Бойцы ДРВ не стремились отличать себя от гражданского населения и во многих случаях открыто нарушали принципы права войны. Они устраивали позиции посреди мирных деревень, привлекали женщин и детей для установки мин-ловушек, доставки оружия и боеприпасов, сбора разведсведений. Широкое распространение получил феномен «крестьянин днем – солдат ночью». Применение партизанско-диверсионной тактики имело чрезвычайно негативное воздействие на морально-психологическое состояние американских войск: каждый гражданский представлял потенциальную угрозу…»

 

Александр Нехорошев, бывший советник посольства СССР в ДРВ по межпартийным связям:

«Вьетнамцы упирали на то, что они находятся на передовой линии борьбы с империализмом, проливают кровь, и главная страна социализма могла бы оказывать большую военную и экономическую помощь. Никакие доводы на них не действовали. Игнорировались и все наши просьбы. Мы, например, множество раз просили вьетнамских товарищей передать нам их лекарства от тропических болезней, но так ничего и не получили. Когда мы попросили дать нам для охраны посольства одну из сорока немецких овчарок, присланных во Вьетнам пограничниками ГДР, вьетнамцы согласились скрепя сердце. Ведь собачатина во Вьетнаме – деликатес. Всех остальных присланных для пограничных войск овчарок вьетнамские товарищи съели»

 

Юрий Федоров, член научно-технической группы при военном атташе СССР в ДРВ:

«К нам в Ханое как-то подошел вьетнамец. Обычно им запрещалось общение с иностранцами, даже с «ленсо» – советскими. Почему-то он заговорил с нами о помощи. О том, что она недостаточна. Мы попытались объяснить ему, что у нашей страны есть и свои проблемы. Он хитро посмотрел на нас и сказал, что учился в Ленинграде, видел в Эрмитаже много дорогих картин. «Вы могли бы их продать империалистам, – говорит. – а на эти деньги лучше помогать нам».

К китайцам относились гораздо лучше. Они везли рис, а мы – непривычную для вьетнамцев муку. Одежда была в основном китайской. А нас с нашими ракетами вьетнамцы недолюбливали. Не секрет, что ступени ракет, запущенных над городом, падая, иногда убивали не спрятавшихся в бомбоубежища людей»

 

Михаил Фесенко, бывший старший советский военный советник в ДРВ по авиации:

«Меня вьетнамские товарищи просто замучили. Что бы я ни начал с ними обсуждать, они сразу: у нас недостаточные запасы аккумуляторов и самолетных шин. Иногда в этот список попадали и другие запасные части, но аккумуляторы и шины были на первом месте. … Пришлют шины-аккумуляторы, а вьетнамские товарищи через день снова за свое: боевые действия, большой расход и т.д.

Как-то поехал я на один из их аэродромов. Шофер заплутался в джунглях, и мы вместо аэродрома попали на замаскированный склад. А там аккумуляторы и шины сложены в штабеля в три человеческих роста. Сколько их там было, сказать не берусь. Очень много. Оконфузились товарищи, думаю. А они несколько дней помолчали и снова за свою песню: аккумуляторы, шины. Я не сердился. Понимал, как и они: война кончится, никто и ничего им больше бесплатно не пришлет. Нужно запасаться всем сейчас»

 

Из книги «Россия (СССР) в локальных войнах и военных конфликтах второй половины ХХ века»:

«Современный Вьетнам продолжает строить социалистическое общество, проводя «дозированные» рыночные преобразования в области экономики и сельского хозяйства. …Правительству в целом удалось добиться улучшения экономических показателей. Вместе с тем в стране увеличилось число лиц, живущих за чертой бедности. Негативное влияние на обстановку в стране оказывает массовая коррумпированность партийно-государственного аппарата»

 

 

СССР В «ТРЕТЬЕМ МИРЕ»

 

«ТРЕТИЙ МИР»

 

Алексей Пименов, историк:

«Отчего же ХХ век… обрел совершенно особое, неповторимое лицо? Причиной тому – … небывалое расширение сферы мировой истории. Мир прошлого века был по преимуществу европейским. Все самое главное случалось в Европе и иногда в Америке. Теперь же история творилась на линии фронтального взаимопроникновения западного и восточного миров, в «контактной зоне» цивилизаций. Это означало, что непосредственным участником истории становились очень архаичные народы. История стала подлинно всемирной за счет того, что в нее включились совершенно чужеродные Западу и малопонятные ему общества»

 

Из книги «Россия (СССР) в локальных войнах и военных конфликтах второй половины ХХ века»:

«Со второй половины ХХ столетия в политологии и военной историографии прочное место заняли два термина: «локальная война» и «вооруженный конфликт». Для этого имелись веские основания. Только после окончания второй мировой войны на планете зафиксировано более 400 всевозможных столкновений так называемого «местного» значения, более 50 «крупных» локальных войн. Лишь на одном Африканском континенте, к примеру, с 1960 по 1990 гг. произошло 18 полномасштабных локальных войн и вооруженных конфликтов, зарегистрировано 11 случаев геноцида и массового политического террора. Только за 1980 г. в шести странах (Судане, Эфиопии, Мозамбике, Анголе, Уганде и Сомали) в ходе войн погибли до 4 млн. человек (в основном мирное население). Постепенно общая региональная конфликтогенность переместилась в район африканских Великих озер, охватив целый ряд стран – Бурунди, Руанда, Заир, Конго, где «все воюют против всех».

Более 30 инцидентов ежегодно – вот реальная статистика конфликтогенности последних лет уходящего тысячелетия»

 

 

 

«ЧЕРНАЯ АФРИКА»

 

Михаил Глобачев, публицист:

«Коллега, много лет проработавший в Африке, однажды рассказал о своем тамошнем знакомом – члене правительственного кабинета в одном из освободившихся государств. Этот человек получил блестящее образование на Западе, множество предложений работы от ведущих фирм, но предпочел вернуться на родину, где вскоре занял видный пост и собирался возглавить передовые реформы. На честно заработанные деньги он начал строить виллу в престижном районе столицы, обставленную по последнему слову комфорта. Как-то раз он пригласил к себе советского журналиста – и тот остолбенел едва переступив порог. Но не от восхищения.

Повсюду в министерских покоях бродили, сидели на корточках и валялись на полу десятки непонятных личностей в драных шортах и майках. На изразцовых плитах внутреннего дворика группа туземцев разложила костер, в котором подгорали жалкие останки то ли козленка, то ли обезьяны. Ванная комната… превратилась в склад корнеплодов. …

Странные жильцы оказались родовым кланом министра, в полном составе перебравшимся из деревни под крыло удачливого отпрыска. Всех их хозяину виллы пришлось взять на полное обеспечение, поскольку прокормить себя в городских условиях они, разумеется, не умели. И учиться вовсе не собирались: с какой стати, если «наш сын стал большим человеком?» …

…Что стало потом с прогрессивным министром, мы не знаем. А реформ его страна так и дожидается до сих пор, вот уже лет тридцать. Все это время никакие акулы неоколониализма ее больше не обижали и не грабили, и природные богатства остались при ней. Люди же, которых становится все больше, живут в массе своей все беднее»

 

Ги Сорман, французский африканист:

«Ужасы в Африке появились не сами собой. … Все началось … после деколонизации, а может быть, и чуть раньше. Осмысление глубинных причин конфликта позволит нам остановить трагедию.

…Африканская культура радикально несовместима с европейской. С той, которая познакомила африканцев с промышленностью, социализмом и капитализмом. … Нужно признать очевидное: все навязанное именем прогресса не подошло и не подойдет Африке. … Парадоксально, но эти традиции лучше учли колонизаторы, нежели сменившие их независимые правительства. И надо срочно выработать новую модель взаимоотношений Европы и Африки, модель, которая наконец-то будет соответствовать африканской цивилизации.

Колонизированная Африка не была нищей. Она была бедной. Это разные вещи. Нищета пришла после обретения независимости.

В 1960 году Африка удовлетворяла свои продовольственные нужды. Тридцать лет спустя 150 миллионов африканцев живут только благодаря иностранной гуманитарной помощи. … Не служила ли колонизация «цепями», хранившими африканское историческое счастье?

Мы, отвратительные колонизаторы, уничтожили торговлю рабами, бывшую тысячелетней практикой на континенте. Мы положили конец клановым войнам. Мы дали Африке школы, университеты, госпитали, средства коммуникации, центры сельскохозяйственных исследований… Все эти достижения, нетронутые при обретении независимости, сегодня обесценились.

Африка, ставшая однажды независимой, не только вернулась к своим старым демонам, но и познакомилась с новыми. Никогда в истории доколонизаторской Африки не было ничего похожего на взаимное уничтожение…

В Африке кланы при колонизаторах соблюдали «правила игры», они не пытались искоренить друг друга. Создание государств в независимой Африке дало кланам средство для геноцида – идеологию. Государство, европейское изобретение, – отравленный фрукт, подаренный Африке деколонизаторами.

…Африканцы оказались удушены мировым рынком не с помощью неоколониализма, а их конкурентами из «третьего мира», не пошедшими по социалистическому пути развития, такими, как Бразилия или Малайзия. …

Да, предприниматели среди африканцев есть. Но африканское общество и культура чужды духу предпринимательства. Эта культура отдает предпочтение группе перед индивидуальностью, таща за собой прошлое: поклонение предкам, клановость… Речь идет здесь скорее о ценностях, противоречащих истинному индивидуализму, давшему рождение капитализму. …

Все африканские предприниматели знают наперед, что их «кровные» деньги будут поглощены бесчисленными родственниками. …Всего золота Международного валютного фонда недостаточно, чтобы породить африканский капитализм.

Можно ли капитализм приспособить к африканцам? Они только отворачиваются от него, привязываясь к своим культурным традициям, а не к мифу о самостоятельном экономическом росте. Это их право. …

Если не экономический рост, то что? Может быть, новая колонизация?»

 

 

СССР в Афганистане

 

Национальный Исламский фронт Афганистана, 1980 год:

«Обращение к советским оккупационным войскам.

С того дня, как в нарушение принципов Устава ООН и международных норм правительство СССР послало вас в Афганистан для позорного подавления афганского национального восстания, мусульмане Афганистана испытывают все больший и больший гнев и ненависть к вашему правительству и к вам, оккупационной армии. …

Наша страна всегда становилась кладбищем для иностранных оккупантов, и советских агрессоров постигнет та же судьба. Не обманывайтесь своим успехом в войне против германских нацистов: там вы вели справедливую войну, здесь же справедливую войну ведем мы! Вы, солдаты и офицеры, не имеете права быть на нашей земле, вас никто не приглашал и вы здесь ненавистны.

Мы никогда не вторгались в вашу страну, мы всегда относились к советскому народу с чувством уважения и дружбы. Однако ваши правители используют вас в целях нарушения нашего национального суверенитета и независимости. Тем самым они нанесли серьезный ущерб традиционной дружественности, существовавшей между нашими народами. …

Мы предупреждаем советскую армию: отнеситесь к нашему заявлению серьезно и прекратите дальнейшее кровопролитие. … Мы не советуем вам втягиваться в эту трясину – затяжную войну, которая затмит и заставит забыть войну во Вьетнаме»

 

Збигнев Бжезинский, помощник президента США по национальной безопасности, из аналитической записки, 26 декабря 1979 года:

«Со временем Афганистан может превратиться в «Советский Вьетнам», но первоначальные результаты этого вторжения будут, скорее всего, иметь чрезвычайно негативные последствия для нас…

Из-за продолжающейся нестабильности в Иране мы не имеем прочной преграды в Юго-Западной Азии на пути советского прорыва к Индийскому океану. …

Мировая общественность будет возмущена советским вторжением. Мусульманские страны несомненно будут обеспокоены, и мы можем использовать это.

В Пакистане уже находятся 300 000 афганских беженцев, и мы сможем осудить Советы за принесение страданий столь большим массам людей. …

Среди наших союзников повысится осознание необходимости повышать обороноспособность.

В то же время мы не должны слишком тешить себя надеждой на развитие событий по вьетнамскому сценарию:

Повстанцы плохо организованы и малоуправляемы.

У них нет постоянных баз, организованной армии и централизованного руководства – всего того, чем обладали северные вьетнамцы.

Их поддержка из-за рубежа ограничена в противоположность огромному количеству оружия, поставлявшегося вьетнамцам из Советского Союза и Китая.

Советы, похоже, намерены действовать решительно, в отличие от США, которые во Вьетнаме лишь внушали противнику мысль о бесперспективности ликвидации режима на юге.

Выводы: Советы, возможно, смогут эффективно добиться своего, а в мировой политике ничего не бывает столь эффективным, как фактические результаты, вне зависимости от моральных аспектов.

…Очень важно, что сопротивление в Афганистане продолжается. Это будет означать для нас больше оружия, поставляемого для повстанцев, а также предоставление им необходимой помощи…

Нам нужно договориться с исламскими странами в области пропагандистских мероприятий и кампаний, тайных операций по оказанию помощи мятежникам»

 

Виктор Баранец, полковник Генштаба:

«…Растущее с каждым днем число человеческих жертв невольно заставляло задумываться: что же это за революция такая, если даже 120-тысячная, вооруженная до зубов, советская армада, поддерживаемая 20-тысячной афганской армией, который год не может справиться с горными бандитами?

Под гитарные переборы в военно-транспортных самолетах веселые люди в офицерских и солдатских погонах прибывали в эту страну с ослепительным, как газосварка, солнцем… На той войне я неожиданно обнаружил жуткое соседство высокого мужества наших людей и самых низменных проявлений человеческой подлости. Кто-то прикрывал собой в бою командира, а кто-то ночью воровал автомат у сослуживца, чтобы выгодно загнать его местному дуканщику и купить вожделенные шмотки с лейблом «левис». Погибал в ущелье попавший в душманскую засаду взвод, а в это время капитан Каблуков упорно торговался в кишлаке с хозяином лавки за уворованный у своих же солдат мешок с сахаром. Одни сгорали в БТРах, подорвавшись на мине, а другие прятали в тайниках этой покалеченной машины, отправляемой на ремонт в Союз, пакеты с наркотиками…

Когда смотришь на отрезанную душманами голову офицера, с которым еще вчера пил жгучую, как серная кислота, спиртовую бодягу и слушал его теплые рассказы о жене и детях, которым уже заготовлены подарки, когда на тебе еще его кроссовки, которые он дал тебе перед выходом в горы, в такие минуты по мозгам твоим кто-то особенно сильно проводит крупным наждаком и к тебе является истинное понимание цены жизни и смерти…

И тогда в голове рождаются не мысли о долге и об обязанностях перед Родиной, а злющие тирады и ты в Бога душу мать проклинаешь всех, кто послал тебя на бестолковую и ненужную войну… Непонятная война – наихудшая из всех ее типов. Ибо жертвы, приносимые ей теми, кто идет на поле боя, руководствуясь ложной целью, бессмысленны. Самое большое преступление политиков – бросать свои войска в сражения, которых можно было избежать.

…В тот день из штаба 40-й армии мне надо было перебраться в 103-ю воздушно-десантную дивизию. Я ехал туда в штабном «уазике» в сопровождении солдата, который держал на коленях автомат с двумя перевязанными синей изолентой «рожками». В лобовом стекле такой же изолентой были заклеены крест-накрест две пробоины от пуль.

На окраине города в нашей машине случилась какая-то поломка. Пока водитель с охранником возились с двигателем, я выбрался из жаркой, как духовка, машины перекурить.

Недалеко от дороги было кладбище – бессистемная россыпь могильных камней, возле которых пестрели на палках разноцветные лоскутки зеленой, красной и белой материи. Возле одного из камней я заметил черную детскую голову, склоненную к земле. Афганенок стоял на коленях подле свежей могилы и тихо плакал. Я вернулся к машине, взял банку колы и направился к пацану. Он будто перепуганный воробей вспорхнул с места и, отбежав недалеко, снова присел за камнем.

Я двинулся к нему, держа впереди себя банку с водой, всем видом давая понять миролюбивость своего намерения. Но афганенок опять убежал от меня, кружа возле могилы, у которой я его застал.

В конце концов я не выдержал этой неуместной игры на кладбище и, оставив банку с колой у свежего могильного камня, пошел к машине. Перед тем, как залезть в салон, оглянулся. Афганенок взял банку и швырнул в мою сторону. Затем снова стал на колени и заплакал пуще прежнего. Когда двигатель машины заурчал, пацан повернул голову в мою сторону и показал маленький грязный кулак…

– Наверное, душманенок, – сказал охранник.

Я ничего не ответил.

Потом спросил у водителя, почему лоскутки у могил имеют три цвета. Он ответил, что зеленый означает благополучное пребывание мусульманина в раю. Красный – за погибшего еще не отомстили. Белый – знак отмщения.

Оглянувшись, я увидел, что больше всего на кладбище красных ленточек…»

 

Лев Аннинский, публицист:

«Кто сделал так, что воевать стали даже дети? Кто послал этих мальчиков убивать тех мальчиков?

Известно кто: позорную, преступную войну развязали пять кремлевских старцев ради каких-то идиотских, мнимых целей. Поспеть раньше американцев. Не дать прорвать фронт мирового соцлагеря. Защитить южный фланг державы. Еще про коммунизм не забыть. За этими химерами смысл не прощупывается…

Я не знаю, может быть, пять кремлевских старцев и пудрили себе мозги американским десантом или интернациональным долгом, – я в этом сомневаюсь, но я не сомневаюсь в том, что под этой идеологической пудрой они чуяли зловещую геополитическую реальность.., а геополитическая реальность – это другие измерения. Это вакуум и заполнение вакуума, это восстановление равновесия, это упреждающий удар. Человеческой логики тут нет по определению, решает результат: хватило сил – не хватило сил…

И добро бы в какое-никакое ясное «дело» втянулись.., так нет же: в кровавую кашу, в хаос невменяемых междоусобиц, в средневековый абсурд.

Абсурдом все это и оборачивается, когда из кремлевских кабинетов переносится на афганский песок. Абсурдом – для мальчиков, попавших в эту мясорубку. …

Разве неправда, что мы шли в Афганистан с гуманными целями? Мы хотели построить «им» современные дома. Мы уже завезли «им» столы для кабинетов, графины для воды, красные скатерти для заседаний, тысячи портретов Маркса, Энгельса и Ленина…

«Они» не захотели вникнуть?

Нет, отчего же, захотели. «В тюрьме… главарь банды… лежит на железной кровати и читает… Ленина, «Государство и революция». «Жаль, – говорит, – не успею. Может, дети мои прочтут».

Что, афганцы не хотят приобщаться к культуре?

Да нет, хотят. Особенно, если культура общедоступная. Наши ребята слушают Высоцкого, и душманы слушают Высоцкого.

– Какой он, душман? С бандитской рожей и кинжалом в зубах?

Нет. Красивый молодой человек. Окончил московский институт.

Но мы же им землю хотели дать, землю!

А они землю не берут, ссылаясь на Аллаха…

Мальчики, которых потом назовут «оккупантами», идут на войну – по внутреннему ощущению – как герои. Вопрос: «Я не знаю, кто я: герой или дурак?» – не имеет внятного ответа. Ответ: и то, и другое! То есть перед нами герои, попавшие в вывернутую ситуацию.

Поэтому герои выглядят как дураки, люди милосердные и добрые – как провокаторы, издевающиеся над своими жертвами. Что, девушка, давшая игрушку искалеченному ребенку, сделала это не от чистого сердца? От чистого. Что, лейтенант, спасший младенца, привезший его в кишлак и там забитый мотыгами, кого-нибудь обманывал? Почему люди, созданные для подвига и добра, несут с собой зло, глупость и обман? Чем честнее человек, тем страшнее то, что он делает, – что это за жуть?»

 

 

ИСЛАМСКИЙ ФУНДАМЕНТАЛИЗМ

 

Рухолла Хомейни, имам, лидер исламской революции в Иране:

«У мусульман нет иного выбора, как вооруженная священная война с нечестивыми правительствами, если мусульмане хотят исправить нарушенное политическое равновесие и принудить стоящих у власти чтить законы и начала Ислама.

Священная война означает завоевание всех немусульманских территорий. Такая война может быть объявлена после образования исламского правительства, достойного этого имени, под руководством имама и по его велениям. Долгом каждого взрослого и здорового мужчины будет тогда отправиться добровольцем на эту завоевательную войну, чья конечная цель – утвердить закон Корана от края до края Земли. …

Всякая нерелигиозная сила, какой бы облик она не приняла, есть по необходимости сила безбожная, орудие Сатаны. В наши обязанности входит преградить ей путь и бороться с ее влиянием. Такая сатанинская сила не может породить на Земле ничего, кроме коррупции, этого верховного зла, которое должно быть безжалостно искоренено. Чтобы этого достигнуть, нет иного способа, как низвергнуть все правительства, не опирающиеся на подлинно исламские начала. Таков не только наш долг в Иране, но также и долг мусульман во всем мире: довести исламскую политическую революцию до окончательной победы.

Европа – всего лишь собрание неправедных диктатур. Все человечество должно железной рукой сокрушить этих смутьянов, если оно только желает вновь обрести покой. Если исламская цивилизация будет править Западом, нам более не придется терпеть это варварское поведение, недостойное даже диких зверей.

Первой подрывной силой, действующей против исламского движения, стала еврейская нация, которая ныне является главным источником антиисламской клеветы и интриг. Далее наступила очередь еще более проклятых слуг Сатаны – империалистов»;

«О какой, собственно, общественной жизни мы говорим? Об этих рассадниках порока, называемых театрами, кино, дансингами, музыкой? Похотливые мужчины и женщины вперемежку друг с другом на наших улицах с обнаженными руками, ногами, грудью? Смехотворные шляпы наподобие европейских или подражание европейцам в их обычае пить вино? Мы убеждены, что вы потеряли способность отличать добро от зла, а взамен получили радиоприемники… Ваши взоры притягивают раздетые женщины на пляжах и в бассейнах. Погасите эти постыдные желания, дабы возгорелась заря новой жизни!

Руководители нашей страны были настолько глубоко подвержены влиянию Запада, что даже ход времени сверяли с европейским, гринвичским временем. Какой кошмар!»;

«Вот почему Ислам осудил столь многих людей на смерть – чтобы охранить интересы мусульманского сообщества. Ислам уничтожил многие племена, ибо они были источником коррупции и были вредны для благосостояния мусульман.

Ислам имеет предписания для всего, что касается человека и общества. Они исходят от Всевышнего и переданы людям Его Пророком и Посланцем. Можно поражаться величию этих заповедей, охватывающих все стороны жизни – от зачатия до погребения!

Если бы карательные законы Ислама применялись хотя бы в течение года, несправедливость и безнравственность были бы повсеместно искоренены. Преступления должны караться по закону возмездия: отсеки вору руки; убей убийцу, а не сажай его в тюрьму; бичуй женщину или мужчину, уличенных в прелюбодеянии. Ваши сомнения, ваши «гуманитарные» колебания неразумны и достойны малого ребенка. …

Одиннадцать вещей нечисты: моча, кал, семя, кости, кровь, собаки, свиньи, мужчины и женщины – немусульмане, вино, пиво и пот поедающего испражнения верблюда. Вино и все другие одурманивающие напитки нечисты, но опиум и гашиш чисты»