Партийный деятель «второго эшелона». Стал известен выдвижением первых «стахановцев». В конце 1936 года в ходе ликвидации большевистской партии застрелился, оставив 15-страничное письмо Сталину, отрывок из которого приводится ниже

«Родные товарищи! Любимые товарищи. Я понимаю, как нелепа моя смерть. Я откровенно признаюсь, что я боюсь такой смерти, которой нужно самому помогать. Боюсь, ибо во мне все протестует против этого выстрела, потому что во мне много радости нашей жизни, много сил, бодрости и большой любви к нашей борьбе и работе. Но еще больше я боюсь потерять доверие партии… События последних месяцев глубоко взволновали меня, как и каждого большевика, но только в эти последние дни я заболел манией подозрительности, мне начинают повсюду мерещиться двурушники. Столько беспримерной лжи и обмана разлили эти потерявшие человеческий облик люди, что поистине становится страшно. Мне стало казаться, что любая из этих гадин, стараясь выпутаться и вконец изолгавшись, может выпустить и на меня несколько капелек бешеной слюны. Когда при все новых и новых разоблачениях в измене людей, которые дышали с нами вместе одним воздухом, я слышу нечаянные возгласы товарищей – «больше никому нельзя верить», – я содрогаюсь. Ведь вот где-нибудь, кто-нибудь кинет на меня тень подозрения, и мое партийное имя будет запятнано… Я еще раз горд, что меня в могилу сопровождает не мрак безверия, толкающий к смерти опустошенных людей, не тупик, куда загоняет партия врагов, ускользающих в смерти от заслуженной расправы, меня сопровождает вера в дело партии, и такая хорошая, пламенная любовь к Вам, Иосиф Виссарионович. Даже смешно подумать, что кто-либо мог заподозрить меня в каком-либо самом отдаленном сочувствии людишкам, которых я многие годы считал отпетой политической сволочью, людей типа Зиновьевых, Троцких, Каменевых… Две собаки умерли достойной собачьей смертью. И с каким бы удовлетворением я бы приготовленную для меня пулю направил в эту многократно проституированную суку, в кровавого шута Троцкого… Я счастлив, что до последнего момента пропитан этой злобой…»

Построение тоталитарного государства в СССР