К 11 веку религиозное брожение в Европе становилось все более ощутимым, прорываясь то тут, то там вспышками необузданного фанатизма. Поэтому слухи о нестерпимом угнетении, которым подвергаются христиане на Святой земле стали той искрой, которая подожгла пожар «крестовых походов». Призыв папы Урбана II отвоевать у «неверных» Иерусалим мгновенно нашел самый широкий отклик в рыцарской среде практически всех европейских стран.

Но раньше рыцарского войска в поход на Святую землю собрались многотысячные крестьянские толпы. Их вел бродячий проповедник Петр Пустынник и мелкий рыцарь Вальтер Голяк. Они бросали свои хозяйства и вместе с женами, стариками и детьми шли в неизвестность за мечтой о справедливой жизни там, где явился и был распят Спаситель.

Не взяв с собой достаточно еды, эти толпы бедноты жили грабежом, и население мест, где они проходили, встречало их соответственно. Их тяжелый пеший марш закончился на Босфоре, через который их поспешили переправить византийцы. А там их уже ждали сельджуки… Они, почти не встречая сопротивления, изрубили всех этих практически невооруженных «крестоносцев». Лишь несколько тысяч юношей и девушек, плененных в этой бойне, были проданы в рабство на невольничьих рынках Малой Азии. Византийцы, придя на место встречи крестьян с мусульманами, собрали трупы в холмы и прочитали над ними заупокойную молитву…

Вальтер Голяк погиб, а Петр Пустынник присоединился к шедшему вслед за крестьянами рыцарскому войску. Это была уже внушительная военная сила, способная сокрушить мусульманские княжества.

Рыцарский удар был нанесен в самый удобный для его успеха момент. Почти одновременно ушли из жизни все знаменитые вожди мусульманских племен и народов, и борьба за власть раздробила созданные ими государства. На Ближнем Востоке в то время каждый был сам за себя — на всем протяжении своего похода рыцари не встретили большого, могущего им противостоять, объединенного войска.

После изнурительного марша по выжженным солнцем горам и долинам, задерживаемые осадами укрепленных городов с последующими расправами над мусульманским населением, крестоносцы подошли, наконец, через три года после начала похода к главной своей цели — к Иерусалиму.

Иерусалим в это время находился под властью египетских шиитов, которые отвоевали его у суннитов-сельджуков. Иерусалимский гарнизон выселил за стены все христианское население и приготовился к упорной обороне. Крестоносное войско насчитывало от 20 до 40 тысяч тяжелой пехоты и конных рыцарей. Это было намного меньше гарнизона и оставшихся жителей города, но крестоносцы были полны религиозного пыла и воодушевлены близостью цели.

Со штурмом надо было спешить — корабли снабжения были перехвачены египетским флотом, ползли слухи о мусульманской армии, вышедшей на подмогу иерусалимскому гарнизону. Но первая попытка преодолеть высокие стены была отбита. Тогда крестоносное войско, повинуясь видениям Петра Пустынника, устроило вокруг крепости крестный ход. Не меньше помогли и осадные башни из срубленного в окрестностях леса. Засыпав глубокий ров, крестоносцы сумели подкатить к стенам свои башни и набросились на защитников города. Крестоносцы ворвались в Иерусалим с разных концов, и о том, что происходило дальше пишет хронист, очевидец тех событий:

«Невозможно было смотреть без ужаса, как валялись всюду тела убитых и разбросанные части тела и как вся земля была залита кровью. И не только обезображенные трупы и отрубленные головы представляли страшное зрелище, но ещё более приводило в содрогание то, что сами победители с головы до пят были в крови и наводили ужас на всякого встречного. В черте храма, говорят, погибло около 10 тысяч врагов, не считая тех, что были убиты повсюду в городе и устилали улицы и площади; число их, говорят, было не меньше. Остальные части войска разошлись по городу и, выволакивая, как скот, из узких и отдаленных переулков несчастных, которые хотели укрыться там от смерти, убивали их секирами. Другие, разделившись на отряды, врывались в дома и хватали отцов семейств с женами, детьми и всеми домочадцами и закалывали их мечами или сбрасывали с каких-либо возвышенных мест на землю, так что они погибали, разбившись».

После того, как войско крестоносцев разбило египетскую армию и угроза Иерусалиму была снята, большая часть рыцарей вернулась в Европу. А оставшиеся создали в Палестине несколько небольших государств.

Со временем в окружающем их со всех сторон мусульманском мире появились новые вожди и полководцы, среди которых выделялся Салах-ад-дин Юсуф ибн-Айюб. Европейцы называли его Саладином и признавали за ним не только выдающиеся полководческие таланты, но считали его настоящим «рыцарем Востока», наделенного всеми благородными достоинствами их собственного кодекса чести. Саладин сумел объединить под своей властью практически все области, окружавшие крестоносные королевства. Решающая битва произошла недалеко от озера Кинерет (Генисаретское озеро, Галилейское море) — большое крестоносное войско было разгромлено наголову, после чего пал целый ряд их городов. В 1187 году Саладин вошел в Иерусалим.

Оставшиеся европейские колонии на Ближнем Востоке сопротивлялись еще некоторое время, папы снаряжали все новые и новые крестовые походы, но, кроме разгрома православной Византии, особых успехов достигнуто не было. Постепенно крестоносное движение сошло на нет, сменившись отчаянной обороной Европы от постепенного наступления окрепшей Османской империи, просуществовавшей хозяйкой Передней Азии вплоть до Первой мировой войны.

О том, что это было, чего в этом движении на Восток было больше — фанатичной веры или желания овладеть торговыми путями, мечты о праведной жизни на Святой земле или безысходности жизни в Европе без наследства для младших сыновей рыцарских семей — об этом до сих пор спорят историки и идеологи современного мира…