Давно, еще в 16 веке, было замечено, что пуля летит существенно быстрее, дальше и бьет гораздо точнее, если в полете она вращается. Придумали и способ, чтобы заставить пули вращаться. Для этого внутри ствола вытачивали закручивающиеся продольные бороздки, которые придавали пулям вращательное движение.

Нарезка продольных борозд была работой трудной, дорогой, поэтому такие «винтовальные ружья» делались лишь под заказ, штучно. Все изменилось во время технологического скачка первой половины 19 века — в Европе появилось оборудование, позволявшее поставить внутреннюю нарезку стволов на поток. Появилась и новая сложная винтовочная пуля, выявлявшая все достоинства нового оружия, но которую уже было не отлить, как гладкоствольный «кругляш», в походной мастерской.

Началось быстрое насыщение английских и французских войск винтовым, нарезным оружием нового поколения. К началу Восточной войны уже треть французских солдат и половина английских были вооружены винтовками. Французы имели винтовку, прицельно бьющую на 1100 метров, англичане поражали цели на расстоянии 914 метров. Это не только вчетверо превышало дальнобойность не слишком прицельного огня русской пехоты, но и позволяло расстреливать русских артиллеристов, находясь вне досягаемости картечного огня их гладкоствольных пушек.

Несмотря на наличие хороших специалистов-оружейников, перевооружить подобным образом свою армию российское военное ведомство возможности не имело — ни финансовой, ни технологической. Перед войной успели закупить в Бельгии копию английской винтовки и вооружить ею 3-4% солдат, но с началом боевых действий эти поставки прекратились.