Семья еврея-ремесленника из Нижнего Новгорода дала несколько ветвей рода, которые весьма по-разному проявили себя как во французской, так и в российской истории.

Зиновий Михайлович Свердлов (1984-1966)

Первый ребенок в семье, он первым, в семнадцать лет, и попал в тюрьму – вместе с писателем Максимом Горьким (Алексеем Пешковым) они пытались наладить печатание антиправительственных листовок. После освобождения поступил в Школу Московского художественного театра, ради этого приняв православие. Крестным отцом его стал сам Горький, и Зиновий получил при крещении новую фамилию и отчество – Михаил Алексеевич Пешков.

Необычайно способный, он выучил семь языков и накануне Первой русской революции уехал в мир — Канада, США, Италия, Франция… С началом Первой мировой войны завербовался во французский Иностранный легион. Потерял руку в сражении под Верденом, получил офицерский чин и продолжил службу на дипломатических должностях — служил представителем Франции в Румынии, Китае, Маньчжурии, Японии, Грузии, в Сибири у Колчака, в Крыму у Врангеля, собирал средства для помощи голодающим в России.

Вернулся в Иностранный легион, сражавшийся в Марокко, потом продолжил карьеру в МИД Франции. Подружился с полковником де Голлем,  так же, как и он, 1940 году улетел из поверженной Франции в Лондон, организовывать движение Сопротивления нацистам. Полиглота Зиновия направили представлять «Свободную Францию» в Китай, а после войны — французским послом в Японию.

Корпусной генерал, кавалер полусотни правительственных наград разных стран, проживший долгую и яркую жизнь, Зиновий умер в 1966 году.

 

Яков Михайлович Свердлов (1885-1919)

Не меньшей живостью характера и талантливостью отличался и младший брат Зиновия, Яков. Он остался в России и пошел по совсем другому пути.  Уже в шестнадцать лет Яков стал большевиком и очень быстро выдвинулся на первые роли в ленинской «партии нового типа». У него был особый дар, который сегодня назвали бы даром менеджера. Яков не был теоретиком, но мог блестяще организовать исполнение любого партийного задания — он знал, как использовать лучшие качества людей, как свести их друг с другом, куда направить, как добиться результата. Он знал всех, и все знали его.

Свердлова не раз арестовывали, он устраивал побеги, его вновь ловили и сажали, но деятельный Яков продолжал организовывать «своих», разрабатывать схемы побегов — пока в 1913 году его не выдал думский лидер большевиков, работавший по совместительству агентом полиции. Неугомонного конспиратора выслали туда, откуда убежать было практически невозможно — на Таймыр. Здесь, лишенный всякой возможности действовать, Свердлов, по его словам, начал впадать в «мозговую спячку».

Не сложились отношения и с соседом по ссылке — Иосифом Джугашвили (Сталиным). Тот вспоминал позже: «Собственно, там и делать-то было нечего, потому что мы не работали, а жили на средства, которые выдавала нам казна: три рубля в месяц. На охоту тоже ходили. У меня была собака, я её назвал «Яшкой». Конечно, это было неприятно Свердлову: он Яшка и собака Яшка. Так вот, Свердлов, бывало, после обеда моет ложки и тарелки, а я никогда этого не делал. Поем, поставлю тарелки на пол, собака все вылижет, и все чисто. А тот был чистюля».

Вырвала их из ссыльного прозябания Февральская революция. Якова партия направила на Урал — готовить там восстание рабочих на случай, если ничего не получится в столице. Но скоро Свердлов был возвращен в Петроград и стал главным администратором партии большевиков. Он выдвигал, подбирал и расставлял людей, налаживал связи между организациями. Он лично увел Ленина в подполье после обвинения в получении денег от немцев, он организовал бегство вождя в Финляндию, он наладил его связь с партией, в условиях полуподполья он организовал съезд большевиков, принявший решение о восстании.

После захвата власти Свердлов, как главный «кадровик» был поставлен председателем ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов — и осуществил основную работу по созданию органов советской власти «в центре и на местах». На его счету и приказ о начале «красного террора», и абсолютно беспощадная политика «расказачивания» при подавлении восстаний на Дону и Кубани, и приказ о расстреле царской семьи, и организация Первого конгресса Коминтерна, и создание коммунистических партий в Литве, Латвии, Украине и Белоруссии.

Этот же человек создал и внешний образ советского комиссара. Он первый оделся в шоферский кожаный костюм, который прилагался в комплекте к автомобилям, присылаемым Антантой, — и с тех пор «комиссарская кожанка» стала неотъемлемой частью публичного гардероба вождей революции.

Умер Свердлов на пике своей карьеры, внезапно, в одночасье — от свирепствовавшей тогда «испанки», гриппа, который в 1919 году выкосил больше людей, чем погибло на фронтах Первой мировой. Благодаря ранней смерти он — один из очень немногих —  остался незапятнанной «иконой» в пантеоне вождей революции.

Другим членам семьи Свердловых повезло меньше.

 

Вениамин Михайлович Свердлов (1886-1939)

За работу все в той же большевистской партии был арестован и сослан в северную Сибирь. Бежал, пересек границу империи и оказался в США. Там организовал банк, в котором попытался аккумулировать деньги для нужд российской революции. Дела, однако, шли не слишком успешно, и, когда после октябрьского переворота брат пригласил его обратно, Вениамин долго не раздумывал. В Советской России его тут же назначили наркомом (министром) путей сообщения, позже младший Свердлов занимал различные хозяйственные должности второго плана. «Большого террора» Вениамин не пережил — был расстрелян как «троцкистский террорист».

 

Сын Якова Свердлова, Андрей Яковлевич (1911-1969), пошел по линии контрразведки в ОГПУ / НКВД / МГБ. Его дважды арестовывали за «антисоветские высказывания в кругу молодежи» — в частности, за заявления, что нужно убить Сталина. Но оба раза «антисталиниста» благополучно выпускали, что в те годы было возможным лишь в одном случае: если говоривший такие вещи был провокатором. По свидетельствам чудом выживших, он лично пытал своих давних приятелей, попадавших к нему на допросы в качестве «врагов народа».

В 1951 году был арестован уже в ходе компании против «безродных космополитов», как еврей. Но вскоре умер Сталин, и дело Андрея Свердлова вновь благополучно «рассосалось».

Бывшего провокатора и палача отправили «на покой» в Институт марксизма-ленинизма, где он защитил диссертацию и в соавторстве с другим отставным чекистом писал книжки «про разведчиков».

У братьев Свердловых была сестра, которая в начале века вышла замуж за владельца пароходной волжской компании Леонида Авербаха. И их дети, племянники французского генерала, первого главы советского государства и советского хозяйственника, тоже оказались людьми приметными.

 

Леопольд Леонидович Авербах (1903-1937) избрал себе «писательскую» дорогу. Собственно, писать недоучившийся гимназист не умел, его критические статьи правила целая группа корректоров — но этот деятель взялся руководить советской литературой, переводить ее «на рельсы пролетарской культуры».

Малограмотный, не имевший никакого опыта ни в одном деле, кроме «комсомольского строительства», Авербах отличался выдающимся самомнением и нахальством: в своем журнале с характерным названием «На посту» он поучал писателей, как и про что им надо писать, устраивал им разносы и выносил приговоры — кому жить в литературе, а кого из литературы «выбросить».

Созданная им Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) фактически контролировала чуть ли не все издательства страны — и именно он, Леопольд Авербах, решал, кого пустить к читателю, а кому «перекрыть кислород». Он и его соратники неустанно выискивали «крамолу» и тащили провинившихся к позорному столбу.

Однако наступили времена, когда такая «вольница» перестала удовлетворять государство: был создан «солидный» государственный Союз писателей СССР, места в котором Авербаху уже не было. После ареста его покровителя и родственника, главы ОГПУ Генриха Ягоды, Леопольда отправили в Магнитогорск, где он тут же выявил «группу вредителей». Но от судьбы «пролетарский литератор» не ушел — в 1937-м Леопольда Авербаха арестовали и расстреляли.

 

Племянница братьев Свердловых, Ида Авербах (1905-1938) еще до революции вышла замуж за своего троюродного брата Генриха Ягоду, который позже стал главой всесильных советских «органов». Супруга его тоже пошла в следователи, стала заместителем московского прокурора. Написала книгу, в которой характеризовала ГУЛАГ как идеальное средство «превращения наиболее скверного людского материала в полноценных активных сознательных строителей социализма». После ареста мужа Иде Леонидовне представилась возможность оценить свои теоретические изыскания: арест, первый суд — ссылка, второй суд — лагерь, третий суд — расстрел.