Распространение грамотности и развитие средств массовой информации дали возможность диктаторским режимам опираться не только на физическое, вооруженное, но и на психологическое, идеологическое насилие над человеком. Основы знаний об окружающем мире современный человек получает не столько в семье (как это было раньше), а от воспитателей, учителей, через книги, газеты, радио, кино и т. д. Сосредоточив в своих руках контроль над всеми этими каналами обучения, воспитания и информирования населения, тоталитарное государство получает возможность управлять не только поведением, но и мыслями, и даже  чувствами людей.

Именно поэтому идеологии придавалось огромное значение: государственные подданные должны не просто покоряться силе принуждения, но и верить, что их состояние – это и есть высшая степень свободы.

Был создан гигантский, хорошо отлаженный конвейер «воспитания нового человека» – человека с новой моралью, с новыми представлениями о добре и зле, с новым отношением к окружающим его людям и к миру в целом.

Монопольный работодатель – государство – устанавливает такой уровень оплаты труда работников, что мужчина в одиночку уже оказывается не в состоянии прокормить свою семью – на завод, на стройку вынуждена идти и женщина. О детях она может не беспокоиться – поистине материнскую заботу о них проявит государство: выстроит воспитательные и учебные учреждения, наймет и обучит персонал яслей, детсадов, школ.

И все это – совершенно бесплатно (деньги на строительство, оплату государственных учителей и воспитателей, на нужные книги уже заранее негласно вычтены из зарплаты всех производственных работников)!

Но у этой «бесплатности» есть своя цена: детей будут учить там по единым программам – государственным, мысли и представления о мире будут внушать там всем единообразные – государственные, место вековечных  моральных заповедей  всех религий займет там совсем другое главное убеждение: нравственно только то, что полезно твоему государству.

Когда ребенок чуть подрастет, он обязательно вступит в первую свою (и единственно законную, щедро финансируемую государством) «общественную» организацию пионеров, где торжественно поклянется всегда быть готовым к борьбе за дело партии, а его отряд будет соревноваться за право назваться именем Павлика Морозова – парнишки, донесшего властям на своего отца-«кулака» и «героически» погибшего от его руки. А потом он должен будет вступить в следующую единственно возможную молодежную организацию – комсомол, без которой нечего и думать продолжить образование или выдвинуться на производстве. И он вместе со всеми будет в религиозные праздники дежурить у храмов, не давая «отсталым» родителям вести туда собственных детей, а на своих праздниках и демонстрациях петь свои песни: «нам разум дал стальные руки – крылья, а вместо сердца – пламенный мотор!».

В бесплатных государственных библиотеках не будет ни Библии, ни Корана, а на полках будут стоять книги бездарных или талантливых, но обязательно  обратившихся в новую, государственную «веру» писателей, и самый знаменитый из них вместо «возлюби врага своего, как самого себя» скажет на всю страну миллионам своих читателей: «Если враг не сдается – его уничтожают!».

А в ком не сумели вытравить первой заповеди «Не убий!», того будут презрительно клеймить «гнилым хлюпиком» и «буржуазным пацифистом» (и это будет именно политическим, государственным обвинением). И тысячи священнослужителей (идеологические конкуренты!) будут сидеть в концлагерях, а в оставшихся невзорванными храмах с ободранными иконостасами устроят склады, хлевы или антирелигиозные клубы.

Если человек неграмотен, его обязательно научат читать – ведь «неграмотный – вне политики!» – и чеканные, простые лозунги этого Государства дойдут в сотнях миллионов экземпляров газет и плакатов до каждого жителя необъятной страны. Но еще лучше, доходчивей – радио (черная «тарелка» репродуктора-громкоговорителя обязана была висеть в центре каждого села, где когда-то собирался крестьянский «мир», деревенский сход).

Но изобретено и кое-что получше: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино!» – первым советским звуковым фильмом, пошедшим в широкий прокат, стал киноотчет об очередном сталинском «спектакле» – судебном процессе над «вредителями и врагами народа». (До сих пор мы смотрим «наивные» и веселые киносказки тех времен, до сих пор невольно представляем себе тогдашнюю жизнь по фильмам, которые все лично просматривал и придирчиво отбирал сам Сталин, и лишь иногда задевают сегодняшнего зрителя «жизнерадостные» даты их создания в титрах – 1937-й… , 1938-й…)

А место Бога займет земной человек из Кремля – олицетворение и живое воплощение Государства. И ежедневные, из года в год нарастающие славословия ему (им же и организуемые) превзойдут все мыслимые пределы восторга, веры и упований. Его облагороженные художниками портреты четверть века будут окружать каждого живущего в его стране – бесконечно мудрый, строгий, но справедливый Отец народа.

И – никакой информации, кроме тщательно «просеянной» и отобранной государственной цензурой, никаких иных взглядов, точек зрения, хоть на волосок отходящих от мнений, высказанных на самом «верху», в Центре Власти.

В конце 30-х годов посаженные в тюрьму родители уже не удивлялись известиям, что их дети «перед лицом своих товарищей», принародно (и часто искренне) отреклись от них…